from here i hear bells, big storms and anthems
Passive
у лухана еще на шее шрам
22:05:51
у лухана еще на шее шрам
22:05:51
summary:
- Чего ты боишься? - Формулирует наконец Се Хун свою догадку. Здесь, в месте, где биение сердца Лу Хана можно слышать в прибрежных волнах, он не боится облечь свои мысли в слова.
- Я не хочу говорить об этом. - Осторожно, безошибочно употребляя формы вежливости, отвечает Лу. Соленая вода касается босых ног Се Хуна, и ему кажется, что она обжигает.
ready?Лу Хан появляется в их компании незаметно, но неотвратимо. Он улыбчив, скромен, но в нем чувствуется что-то упорядоченное, как движение морских волн: от берега - к берегу, от берега - к берегу.
Се Хун не замечает его, пока Кристал (он не помнит, когда к подруге приросло это хрупкое прозвище, но кажется - едва ли не с рождения) не сообщает ему недовольно, что стоит начать здороваться с их новым другом. Новый друг действительно "их" - всех из этой старой и тесной компании, которая существовала еще со времен начальной школы.
Они никогда не принимали новеньких, но Лу Хан (на третьей неделе Се Хун запоминает его имя) оказывается там на правах почти что старожила, и его улыбка обезоруживает всех.
Он часто носит с собой фотоаппарат и снимает все: от глупых веточек до удивительно красивых портретов Ки Бума.
На четвертой неделе Се Хун замечает, что милые улыбки Лу Хана иногда вовсе не такие, а скорее нервные, на каком-то подсознательном уровне. Се Хун настораживается.
На пятой неделе Лу Хан кажется ему не спокойным морем, а взлохмаченными бурей волнами, каплями соленой воды, которые бьются о скалы в какой-то странной, неведомой никому панике.
Лу Хан что-то скрывает, что-то прячет, и Се Хун единственный, кто это замечает. Когда парень на все еще неидеальном корейском рассказывает про детство в Пекине, а все друзья беззаботно смеются, Се Хун впивается в него взглядом, досконально изучает каждую черту, и на исходе второго месяца он знает каждую микроэмоцию нового друга.
***
Вообще-то Се Хун до сих пор не уверен, что может назвать Лу Хана другом. Он ищет в нем что-то со слепым упорством. Видит цель, но не находит стредств, пытается измерить мизинцем расстояние до Луны, понять, что говорит он е м у на своем птичьем языке, ломаном корейском, что прячет за этими улыбками.
В какой-то момент Кристал прикладывает узкую ладонь ко лбу Се Хуна и спрашивает, не болен ли он. Ты странный в последнее время, говорит девушка, ты сам не свой.
Он вынужден согласиться. Ночами Се Хуну снится беспокойное море, и утром он чувствует соль на своих губах.
Каждую среду Се Хуну звонит мать и спрашивает, все ли в порядке. У меня все хорошо, мама, отвечает Се Хун, погода хорошая, друзья есть, денег хватает, экзамены сдаю.
На самом деле Се Хуна выгнали из университета семестр назад, и он пока не намерен возвращаться.
***
За окном вступает в свои права апрель, и с ним - тепло и цветение сотен бутонов; именно в этот момент Се Хун находит то, что уже почти потерял надежду найти.
Девушки меняют теплые джинсы на легкие юбки, парни - и сам Се Хун - одеваются в свободные футболки. Лу Хан же ходит в своем неизменном сером шарфе, закутываясь едва ли не до ушей.
На все вопросы друзей он отвечает, что мерзнет, но однажды Се Хун видит капельку пота, стекающую по виску Лу Хана.
В свой день рождения Кристал выглядит как настоящая принцесса, и Лу Хан дарит ей ее лучший портрет из всех, что были и что будут у нее, и Се Хун чувствует себя неуютно с неуклюже перевязанной подарочной коробкой, но подруга счастлива его подарку не меньше.
Около полуночи гости расходятся, а Лу Хан остается помочь. Се Хун же делает это по ежегодной традиции. Пока Кристал избавляется от праздничных одеяний, они сидят в украшенной гостиной друг напротив друга, и ни один не знает, что сказать.
Лу Хан нервно улыбается и поправляет свой неизменный шарф.
- Скоро май. - Говорит Се Хун. Лу Хан смотрит испуганно и сдавливает пальцы на шарфе так, будто хочет сам себя задушить.
- Да. - Почти без акцента говорит он и выходит.
***
Все повторяется - как тогда, когда Лу Хан оказался в их компании как будто бы сразу, незаметно, но обосновался так прочно, будто бы существовал всегда среди этих людей.
Так же незаметно он начинает проникать в личное пространство Се Хуна, ненавязчиво, но настойчиво, и одновременно - сам того не желая, ведь Лу Хан ничего не делает из злого умысла и расчета, это видно в его ясных глазах.
Иногда Се Хун позволяет ему фотографировать себя.
- Уже конец июня. Ты все еще ходишь в шарфе. - Они сидят у моря, в сумерках их тени исчезают в песке.
- Чего ты боишься? - Формулирует наконец Се Хун свою догадку. Здесь, в месте, где биение сердца Лу Хана можно слышать в прибрежных волнах, он не боится облечь свои мысли в слова.
- Я не хочу говорить об этом. - Осторожно, безошибочно употребляя формы вежливости, отвечает Лу. Соленая вода касается босых ног Се Хуна, и ему кажется, что она обжигает.
Спустя несколько тяжелых мгновений Лу Хан, даже не глядя на Се Хуна, будто бы так и должно быть - как будто бы так уже было много раз - обхватывает его ладонь своими тонкими пальцами.
Се Хун закрывает глаза и слушает шум моря. Его сердце начинает биться в такт волнам.
***
Лето заканчивается, а Лу Хан не спешит покидать их компанию и общество самого Се Хуна. Он все так же интересен ребятам, он все так же тревожит Хуна, заставляет его вновь и вновь повторять вопрос, который никогда не находит ответа.
Лу бывает у Се Хуна дома, но никогда не зовет к себе. Тот даже не знает, есть ли у Лу Хана дом вообще. Может быть, по ночам он становится водой, а утром рождается из морской пены, как Афродита.
Словно опровергая его мысли, в первый день осени Лу Хан говорит: зайдешь?
Его квартира ничем не отличается от многих других, разве что здесь довольно опрятно для жилища парня 21 года.
В тот момент, когда Се Хун разглядывает фотографии на стене, Лу Хан снимает шарф.
Се Хун ловит непривычное движение его рук в мутном отражении стеклянной рамки, он хочет повернуться и схватить его за руку, но заставляет себя остаться на месте и стоит, как вкопанный, боясь дышать.
Лу Хан возвращается к нему в свитере с высоким горлом.
Взгляд Се Хуна останавливается на едва заметном неровном шраме под губой.
- Ты красивый. - Говорит он, замявшись.
Лу Хан улыбается уголком рта и уходит на кухню готовить какой-то китайский чай.
***
Второй раз Се Хун оказывается у Лу Хана дома тогда, когда носить шарф вполне логично. Его сердце все так же бьется в ритме волн, но сам Лу иногда становится для Се Хуна настоящей раковиной: тот прикладывает ухо к его груди - тонкие косточки, прохладная кожа - и слушает шум моря.
Сегодня за окном пасмурно, и в квартире тоже темно. Лу Хан тянется к выключателю, но Се Хун - невозмутимо, молча - останавливает его руку. Лу часто моргает и снова нервно улыбается. По пальцам Се Хуна пробегают маленькие заряды тока.
- Ты красивый. - Повторяет Се Хун фразу, оставшуюся безответной в такой далекой осени.
Он медленно, не отпуская подрагивающую руку Лу Хана, развязывает шарф. В темном коридоре он видит только лихорадочный блеск глаз Лу Хана, поэтому закрывает свои и ведет пальцами от губ - вниз, по шее. Чувствует под руками еще один маленький шрам.
Лу Хан дергается и вырывается.
Чего ты боишься?
***
Они снова сидят у самой кромки воды, но в этот раз на Лу Хане смешная шапка, а на Се Хуне - старая куртка, на пару размеров больше.
Они всегда разговаривали мало, но последнюю неделю Лу Хан почти не открывает рта.
Волны шумят сильнее обычного, и Се Хуну не нужно быть кардиологом, чтобы знать, сколько ударов в минуту совершает сердце сидящего рядом парня.
- На меня напали 8 лет назад. Псих с ножом.
На море воцаряется полный штиль.
- И мне холодно. - Это Лу Хан говорит уже у себя в квартире, он стоит посреди освещенной зимним солнцем комнаты в одних только джинсах и футболке, и его улыбка еще более неуверенная, чем была в первый день в их компании.
Се Хун никогда никого не любил по-настоящему. Он до сих пор не знает, как это.
Но он бережно берет лицо Лу Хана в холодные ладони и целует его.
Губы Лу соленые, и Се Хун не знает, от слез или от того, что внутри его сердца плещется маленький океан.
@темы: fiction, cloudy seoul, hello i love u, hunhan
