2011 год, предебют
для чанни
2681 слово
от автора: у меня своя атмосфера, а в соул коннекшн все поголовно - бэдбои
саммари: хим чан на своей территории
читать дальше
I.
Новенькое (пустое и чистое) общежитие не имеет ничего общего с квартирой, где Ен Гук жил раньше. Точнее - с квартирами. Кочевал от одного друга к другому, иногда - к друзьям друзей, которым всегда было достаточно чьего-нибудь "это Джепп Блэкмен, чувак", чтобы Гуку тут же радушно предоставлялась комната. Обычно он был там не один. Обычно в таких квартирах каждый вечер было накуренно и многолюдно.
Когда-то бывали просторные квартиры хёнов, но свою снять так и не удалось.
Сейчас же перед Гуком его новый дом на ближайшую неизвестность, и он немного растерянно рассматривает двухэтажные кровати, общую гостинную и нераспакованный дешевый сервиз на кухне.
Ен Гук знает, что их должно быть шесть, но пока на неопределенное время он здесь совсем один.
Он мало ест и почти не мусорит, все свободное время пишет тексты или спит. Или курит в окно, стряхивая пепел в одну из шести чашек, простых белых. Все равно пока большая часть из них не пригодится.
На самом деле Гук бывает в общежитии редко: тренировки, продолжающиеся по инерции выступления с Соул Коннекшн.
Руководство компании не знает, как сильно связан Бан Ен Гук с изнанкой сцены; братья по речетативу - сколько он пашет ради презираемого ими слова "айдол". Он не врет ни тем, ни другим, просто слишком устает, чтобы вдаваться в подробности.
* * *
Чаще всего Ен Гук заказывает еду прямо в общежитие, он никак не привыкнет ходить в супермаркет через дорогу, разве что за сигаретами.
Он спит с плотно задернутыми шторами и закрытыми окнами, поэтому далеко не всегда замечает, день сейчас или ночь. На проверку так оказывается проще; время приобретает свойства пространства: расстояние, объем, точки отсчета и распланированное, упорядоченное движение от одной к другой.
Однажды он зовет Мэсло в гости, но беседа на территории поп-индустрии проходит неловко и напряженно, и это ощущение пропадает только тогда, когда Гук оказывается в чьей-то квартире с бутылкой пива в руке и девушкой в коротких шортах на коленях.
К весне график становится не по-божески плотным. Ен Гуку приходится купить толстую тетрадь и чертить в ней неровные графы, потому что он путается, он забывается, он устает и обнаруживает себя отрывками, на студии - в зале - на улице - в квартире хенов - в своей постели.
Постепенно Соул Коннекшн отходит на втрой план, в первую очередь - их постоянные зависания на чьей-нибудь квартире, захламленной и тесной, полной жестких рифм и пьяных начиток.
Ен Гук отмахивается от предложений, номеров телефонов и в какой-то момент убирает швейцарские часы (единственную дорогую вещь в своей жизни) в коробочку, а затем - в прикроватную тумбу.
Ен Гук не особенно считает дни, поэтому случайно забывает поздравить друга, а затем еще одного, и еще. И потом - о своем дне рождении забывает тоже.
Он не думает о том, что будет потом, после дебюта, который может даже не случиться. Он делает то, что должен; он делает свою жизнь одной напряженной постоянной без неизвестных величин. Чтобы не мечтать попусту.
Все меняется однажды, в начале мая.
* * *
Парень на пороге очень красив. Вызывающе. Это бросается в глаза сразу же, как что-то кричащее и неприличное - но не отвести взгляд.
- Ким Хим Чан, - кланяется и смотрит на Ен Гука, выжидает. Тот же рассматривает чужие идеально уложенные волосы и улыбку, которая легко может свести с ума толпу.
От того, что на самом деле она немного смущенная, у Ен Гука тянет внизу живота.
* * *
Хим Чан меняет слишком многое, совершенно не деликатно, не давая Ен Гуку времени привыкнуть. Хим Чан приносит с собой время, снова впуская его в этот дом. Распахнутые окна, комедии в 23:00, завтраки, обеды и ужины, отличающиеся друг от друга.
Когда они тренируют допоздна танцевальные движения, младший всегда смотрит на часы на изящном запястье и говорит Гуку, пора, пора отдыхать.
Еще Хим Чан всегда и везде опаздывает, у них пока нет менеджера, поэтому Гук добавляет в свою потрепанную тетрадь еще несколько граф и снова начинает использовать будильник на телефоне.
Встает чуть раньше и будит Хим Чана, даже если их расписания не совпадают. Это происходит как-то само собой, и младший даже не благодарит Гука, а тот - не ждет.
Они много разговаривают, и это немного странно для Гука, привыкшего обсуждать с хенами тексты или загорелых девушек-иностранок. Но приятно. Совсем иначе.
Хим Чан на самом деле любит говорить. Но слушать - тоже. И это становится определяющим.
Гук показывает ему все свои тексты, рассказывает об одногруппниках и даже не обижается, когда в самый первый раз Хим Чан говорит, что слышать не слышал про Соул Коннекшн. Конечно, он ведь учился в университете и играл на традиционных инструментах, куда ему. Гук действительно не обижается, так даже лучше.
Тот слушает с интересом, и Гуку нравится. Сам Хим Чан тоже, просто так. Он красивый, и на него просто приятно смотреть.
Еще он покупает нормальную пепельницу, а кружку выкидывает, потому что негоже потом будущему одногруппнику пепел глотать.
Буду пить из твоей, улыбается он, когда Ен Гук учит его считать до шести.
Ему нравится. Младшему - тоже, потому что к концу месяца он переезжает в комнату Гука. Говорит, мы ведь будем жить по двое, эта - моя.
Вместо двухэтажной кровати в их комнате два матраса, и они сами собой сдвигаются, превращаясь в большую просторную кровать с вечно скомканными простынями и разбросанными подушками.
Хим Чан, конечно, старается наводить в общежитии уют, но до того, чтобы застилать каждое утро кровать, он не опускается.
Это потом будет делать менеджер, говорит он однажды Гуку, и они смеются как ненормальные. Иногда им нравится представлять себя айдолами номер один. Ен Гук не знает, как это, но он думает, что Хим Чан отлично подходит на эту роль. Он красивый и обаятельный, и у него приятный голос.
Если бы тот был девчонкой, Ен Гук точно влюбился бы и таскал ему дурацкие букеты.
* * *
Вместо этого он таскает диски с любимой музыкой, пиво и холодную минералку, когда Хим Чан выдыхается, отрабатывая сложные движения.
Они оба не умеют танцевать, и это сближает.
II.
Однажды Ен Гук говорит Хим Чану, что хочет познакомить его с хенами. И берет с собой на тусовку. И это - полный провал.
Даже в растянутой футболке с агрессивным рисунком и низким, будто прокуренным голосом Хим Чан - откровенно белая ворона здесь. Гук хлопает кого-то по плечу, смеется и представляет Хим Чана как своего друга, но его приятелям ясно, кто это на самом деле.
Тот, с кем скоро Ен Гук будет выступать на большой сцене. Хим Чан слишком ухоженный сам по себе, и даже его простые кольца, такие же, как и у многих друзей Гука и у него самого, подобраны слишком тщательно. Один к одному.
Это в привычке младшего и совсем не заметно в обычной жизни, но в этой квартире детали слишком бросаются в глаза. Как будто бы старательно заштопанное в кромешной темноте платье, оказавшееся под яркой лампой.
Они сидят в гостиной, и по рукам гуляют сигареты с табаком и какой-то травкой, девушки льнут к местным знаменитостям, и к Гуку тоже. Они любят его. Наверное, вокруг него собрались бы минимум пять, если бы по левую руку не сидел Хим Чан.
Напряженный, но не подающий виду. Он даже улыбается одной из красавиц, но рассказы об университете здесь никого не впечатлят.
- Ты читаешь? - Спрашивает Ехан, самый трезвый из всех присутствующих. Ненадолго, с улыбкой шепчет Ен Гук младшему на ухо.
В голосе Ехана - терпение и отвратительные покровительственные нотки. Хотя Хим Чан не знает, что более мерзко. Ехан любит и уважает донсэна, поэтому он честно пытается понять, есть ли в его домашней породистой животинке (в том, что для всех этих королей андеграунда он выглядит именно так, Хим Чан не сомневается) что-то, что даст ему шанс задержаться тут.
Конечно, Ехан и все другие, и даже сам Ен Гук видят, что тот не способен на это.
И все-таки Хим Чану приходится ответить прямо, не смотря Ехану в глаза - только на татуировки:
- Нет.
И тот сразу же теряет интерес, переключаясь на алкоголь и какого-то обросшего взрослого мужика.
Спустя пару бокалов пива, когда Гук уже увлечен беседой с кем-то, Хим Чан уходит.
* * *
Хим Чан обижается. Злится. Не так, как капризная девушка, он просто молчит.
Холодный. Не варит утром кофе, когда голова Ен Гука раскалывается.
Не вытряхивает переполненную пепельницу. Уходит от разговора. Уходит от прикосновения к плечу.
Все нормально, безапелляционно заявляет Хим Чан, и кто вообще Ен Гук такой, чтобы спорить.
Вечером он покупает пиццу и пиво и насильно усаживает Хим Чана на их вечно разобранную постель.
Ен Гук не умеет ухаживать, но он думает, что открыть младшему бутылку - это что-то около того. Хим Чан пьет залпом, чуть не захлебывается. А потом снова приобретает невозмутимость последних суток. Холодную, колючую.
Но все-таки Ен Гук упрям, и он постоянно задает один и тот же вопрос "что случилось?", или "ну что ты?", на все лады. Не давая соскользнуть с неприятной темы, игнорируя сухой рассказ Хим Чана об увиденном утром фильме.
И даже попытку выяснить их расписание пресекает, потому что на самом деле Хим Чан давно знает его наизусть.
- Ладно. - Говорит Хим Чан, начиная третью бутылку. Они даже не доели пиццу, потому что у Ен Гука под тяжелым взглядом младшего кусок в горло не лез, а тот просто отказывался.
Хим Чан рассказывает. Все. Наверное, он решает, что Ен Гук имеет право знать. Что, возможно, он поймет и поддержит, потому что больше рядом с Ким Хим Чаном нет никого.
Он говорит о том, что Гук не умеет танцевать, но он потрясающий рэппер, у него уже есть запись под лейблом, у него есть размалеванные-девицы, готовые раздвинуть перед ним ноги в любое время дня и ночи. У него есть хёны, которые смотрели вчера на Хим Чана так, как будто бы он - личная ольджановская шлюха Гука. Купленная. Будущий айдол, такой же, как и все остальные бесталанные, но смазливые.
Да, Хим Чан ушел вчера из-за этого, он подтверждает. Нет, он не обижается, потому что Гук не обязан нянчиться с ним.
Да, он боится. Потому что до создания группы еще бесконечно долго, а на его место постоянно претендуют около тридцати парней, которые умеют или петь, или танцевать, или черт знает что еще.
Они дышат ему в затылок, а Хим Чан чувствует себя так, будто находится здесь только потому, что он, Ен Гук, Джепп Блэкмен, составляет ему невидимую протекцию.
Но ты же сам попал сюда, без меня, озадаченно возражает Гук, и тогда Хим Чан отворачивается.
У него белая кожа и грустно опущенные уголки губ.
* * *
Ен Гук так и целует его: сначала в уголок рта, и только потом по-настоящему.
Он не уверен, потому что Хим Чан слишком непредсказуемый, чтобы можно было угадать, что ему нужно в данный момент.
Но у Гука получается. Как всегда.
Потому что Хим Чан тихо выдыхает и поспешно отвечает, обнимая Ен Гука за шею, как девочка, и в то же время - совсем не так. Потому что на самом деле Хим Чан - сильный и цепкий, и несмотря ни на что, происходящее сейчас кажется единственно правильным.
Они не спешат. Потому что у них бесконечное количество времени впереди. Ен Гук кладет теплую ладонь Хим Чану на грудь, и тот с готовностью опускается на их постель, утягивая старшего за собой.
Они целуются очень долго, иногда сталкиваясь пальцами, и от этого становится очень приятно. Верхний свет не горит, и в полумраке Хим Чан кажется существом с другой планеты.
Он дышит прерывисто, скользя языком по губам Ен Гука, и постепенно раслабляется под ласками.
- Ты будешь лидером, - говорит он вдруг Гуку на ухо, и тот только улыбается в поцелуй. Разговоры ни к чему.
Они так и засыпают, прижавшись друг к другу, с батареей пустых бутылок вокруг. Завтра Хим Чан все уберет, а пока он только, толком не просыпаясь, стягивает футболку, в которой душно и жарко, и забрасывает ее куда-то в угол.
Он все еще старается наводить в общежитии уют и постоянно ругается, когда Ен Гук мусорит, но сейчас младший совсем не думает о беспорядке вокруг, потому что дыхание Гука обжигает его голые плечи.
* * *
Ен Гук - упертый до идиотизма, поэтому в июне Хим Чан оказывается с ним в клубе. Прямо на сцене. С микрофоном, в широкой футболке.
Гук кайфует и совершенно растворяется в музыке, хотя читает что-то неприсущее ему.
- I got my swaag, - басит он с микрофон, и Хим Чан вторит ему. Эта песня для него, и младший немного расслабляется, двигается так, как следует, а потом замечает одного из хенов Ен Гука в задних рядах. Их выход через пару треков, и они пришли в зал посмотреть на зверюшку Гука.
Перед выходом на сцену, в темном узком коридоре Ен Гук выдохнул Хим Чану в ухо: не бойся.
И он не боится, поэтому, глядя одному из друзей старшего прямо в глаза, улыбается в микрофон и кладет руку Гуку на живот. Ненавязчиво, мимолетно.
Это значит: мое.
Вообще-то Хим Чан оказался в группе не просто так. Он умеет бороться, потому что те самые тридцать или больше конкурентов до сих пор позади, хотя Чан так и не научился нормально петь и выдыхается после минуты танца.
Его улыбка, способная свести с ума толпу, теперь наполняется превосходством.
И Гук улыбается тоже, глядя на него.
* * *
- Завтра приедут двое, - задумчиво тянет Хим Чан, читая сообщение от работников лейбла. Джанг Дэ Хен и Мун Чон Оп, выговаривает он по слогам, и Гук заглядывает через плечо, чтобы посмотреть на фотографии будущих согруппников.
Вокалист и би-бой, лучше не придумаешь.
- Скоро тебе придется пить из моей кружки. - Замечает Ен Гук, но Хим Чан не смеется. Он смотрит на старшего внимательно и долго, и в его темных глазах явно читается что-то такое, что Ен Гук должен понять сам.
Он не понимает. Даже не утруждается, но снова попадает в точку. Когда Хим Чан разводит ноги в стороны и прогибается в спине. Красивый. Ты будешь лицом группы, хочет сказать Ен Гук, хотя это ложь. Он не хочет говорить это сейчас. Потом.
Сейчас Гук целует живот Хим Чана и чувствует приятную дрожь от ногтей, обводящих контуры его татуировки.
Даже если они станут айдол-группой номер один в Корее (даже - в мире) и у них появятся дорогие машины и собственные квартиры, они двое, Бан Ен Гук и Ким Хим Чан, навсегда останутся здесь. В небольшой комнате их общежития, посреди развороченной постели, где Хим Чан протяжно стонет под Гуком, а тот ласково гладит его по влажной спине и двигается размеренно, не спеша, растягивая удовольствие.
Завтра все будет иначе, и они поделят время, личное пространство и всю жизнь еще на два, а потом - еще, Хим Чан не сможет оставлять на шее Гука фиолетовые засосы, а тот забираться руками за ремень его джинсов прямо на кухне, а еще наверняка придется бросить курить.
Все будет иначе, хоть и не хуже, но здесь и сейчас мир сужен до побелевших от напряжения пальцев младшего, которыми тот комкает простыни, и до звуков их сбившегося дыхания, в унисон, потому что Хим Чан вообще отлично умеет ловить ритм. Речетатива Ен Гука, дыхания Ен Гука, движений Ен Гука в себе.
* * *
Они не спят потом. Гук курит у окна, а Хим Чан валяется в кровати, но не выдерживает долго и забирается с ногами на подоконник. Как есть, совершенно голый. Только он так может. И Гук очень быстро выбрасывает недокуренную сигарету, прямо в окно, и целует Хим Чана снова. Тот крепко обхватывает его ногами за талию.
III.
Ехан зовет Ен Гука отметить его дебют и чей-то день рождения. В его голосе нет ни капли зависти, разве что легкое разочарование.
Но Гук соглашается. И берет с собой Хим Чана, потому что тот говорит сделать так.
У этих ребят ничего не изменилось, разве что девушки, то и дело подсаживающиеся на колени, стали развязнее. Или Хим Чану кажется.
Он сидит на том же диване, слева от радостного Гука. Как тогда. Только в этот раз на Хим Чане такая белая рубашка, что на нее больно смотреть.
И вызывающе узкие штаны. А еще кольца, подобранные один к одному - не простые серебряные ободочки.
Какая-то девушка, еще совсем девчонка, льнет к Хим Чану и спрашивает, чем он занимается. На этот раз он отвечает, и волшебное слово слово "айдол" в мгновение ока делает его покорителем женских сердец.
И сам он очень красивый. Поэтому очень скоро Гук шепчет: пошли отсюда.
Хим Чан кивает, и в этот момент встречается взглядом с одним из приятелей Ен Гука.
Он улыбается, глядя тому прямо в глаза, ядовито и торжествующе.
В чужой квартире, наполненной сигаретным дымом и насмешками над такими, как он, Хим Чан все равно на своей территории.